Недавно я услышал такое предсказание лингвистов: скоро все глаголы несовершенного вида, неопределенная форма которых оканчивается на ударное -ить, будут спрягаться по образцу глаголов рубить, любить, носить, то есть в таких словоформах как глушишь, буришь, звонишь, нужно будет ставить ударение скорее на первый слог, чем на последний. Надо заметить, что такая тенденция смещения ударений наметилась уже давно. Например, во времена Крылова и Пушкина говорили катишь, вертишь, трудишься. Сегодня такие ударения кажутся нелепыми. Другие слова, такие как манить, шевелить, кружить находятся, так сказать, на полпути к современному способу спряжения: в их формах ударение ставится как на последний, так и на предпоследний слог, хотя на предпоследний уже чаще, ударение же на последнем слоге большинству кажется архаичным. Наконец, третью группу глаголов представляют те, в чьих формах ударение по-прежнему ставится на последний слог: пылить, вопить, хулить и т. п. Почему в одних словах норма ударения смещается быстрее, а в других – медленнее? Вероятно, во многом это связано с частотой употребления слова. Так, глаголы варить, крутить, учить употреблялись часто, и теперь в их формах принято ставить ударение на первый слог. Другие (сверлить, дурить, солить) употреблялись не так часто; их формы сейчас произносят и по-старому, и по-новому. Третьи (грозить, теребить, сорить) употреблялись совсем редко; их просторечье еще не успело обработать, и ударение во всех их формах ставится только на последний слог. Конечно, из этого правила есть исключения. Например, слово говорить употребляется весьма часто, тем не менее ударение в его формах по-прежнему ставится на последний слог. Но исключения, как известно, не отменяют правил.

Довольно интересная история происходит со словом звонить. Раньше оно употреблялось не очень часто, и ударение оставалось на своем месте. Однако с изобретением телефонов этим словом стали пользоваться гораздо больше, и теперь уже сплошь и рядом говорят звонишь.

Тут интересно заметить, что у Пушкина встречается не только манит, но и манит, что для его времени не типично:

 

Ужель ее люблю, когда хочу так сильно

Услышать вновь ее и взор мой усладить

Девичьей прелестью? По ней грустит умильно

Душа... или когда святого уловить

Захочет бес, тогда приманкою святою

И манит он на крюк?

 

Еще интереснее употребление им слова трубить:

 

Грозой несется, колет, рубит,

В ревущий рог, летая, трубит…

 

Как видим, гений Пушкина был способен предвосхищать грядущие изменения языковой нормы. И хотя словари до сих пор настаивают на варианте трубит, этой парадигме осталось недолго.